Тяжесть венца - Страница 128

128

После этого Анна видела Тирелла исключительно редко. Стояли светлые зимние дни. Землю сковал легкий мороз, древние дубы парка тянули к эмалево-голубому небу свои кривые голые ветви. После долгого затворничества Анне особенно легко дышалось чистым холодным воздухом. Ей нравилось бродить по усыпанным гравием аллеям, добираться до самой стены парка, откуда она слышала звон колоколов в городке. По пятам за ней следовали ручные парковые лани, она брала с собой корзину и кормила их хлебом. Журчали искусственные ручьи, сбегая в маленький пруд. Вода на белесом зимнем солнце отливала серебром. Анна щурилась, сбивала перчаткой иней с тонких голых веток. Удивительно, как много может вынести человеческое сердце и продолжать спокойно биться.

Иногда она видела, как Тирелл с соколом на руке и с большим лохматым псом проходил через парк в сторону ворот, ведущих в лес. Он всегда был один. Создавалось впечатление что он не любит или сторонится людей. Одна из фрейлин Анны, мисс Джудит, рассказала, что сэр Джеймс поймал нескольких соколов в лесу и сам занялся их выучкой. Анна заметила, что слишком часто думает об этом человеке. Тирелл казался ей загадкой. Она помнила, что он скрыл от всех встречу с ней в темнице Понтефракта, и подозревала, что он видел, как она поджигала канат люстры. А если так… Что он за человек? Анна терялась в догадках. И неужели он скрыл от короля, что она убила одного из его вернейших слуг и искалечила другого? Нет, скорее всего она ошибается! Он не видел ее в большом зале замка. «Это несчастный случай», – сказал Тирелл, входя в зал и как бы отметая все подозрения. Ричард был слишком поражен случившимся, чтобы попытаться проверить его слова. А Дайтон не видел короля, после того как очнулся. «Я отправлю Джона в его имение», – сказал Тирелл, словно хотел предотвратить встречу того с Ричардом. А может, он просто себе на уме. Чего можно ожидать от человека, погубившего двух юных принцев! Он все сделает ради своего господина.

– Как ты думаешь, что представляет собой этот Тирелл? – спросила Анна Дебору, когда они, прогуливаясь по парку, увидели его возвращающимся с охоты. Впереди него бежала собака, на руке сидел ястреб, а за поясом висела тушка фазана. Он шел не спеша, с какой-то медлительной грацией. У Анны сжалось сердце. И все-таки что-то неуловимое в движениях, в походке, даже в пропорциях его фигуры напоминало ей Филипа. И этого она не могла ему простить.

Когда Анна задала свой вопрос, Дебора брезгливо поморщилась:

– Черный Человек? Во мне все переворачивается, когда я вижу его. Говорят, он продал душу дьяволу.

Анна перекрестилась. Дебора же с ненавистью глядела вслед удаляющейся фигуре в черном. Когда-то молодая вдова – леди Шенли – была самым кротким существом из всех, кого знала Анна. Теперь же ее лицо слишком часто искажалось гневом, а в глазах тлела боль.

– Да, он поистине продал душу дьяволу, – вновь повторила Дебора. – Он подручный Ричарда, его палач с рыцарской цепью. Именно он ведет все самые подлые и тайные дела. Он состоит в должности смотрителя королевских конюшен, однако ему весьма успешно удается совмещать ее с обязанностями мучителя и убийцы. Разве не он повинен в гибели несчастных принцев? Да преследуют его их замученные тени, как кара Господня! С тех пор как он здесь, я места себе не нахожу. Ведь это он пытал моего мужа, а потом привез его мертвое тело, в то время как мне было обещано, что я увижу его живого.

В речах Деборы звучала такая убежденность, что Анна невольно соглашалась с ней. Действительно, у человека, убившего двоих детей – двенадцати и девяти лет, – за душой нет ничего святого. И тем не менее, она явно ощутила перемены к лучшему по отношению к себе. Благодаря охоте Тирелла к ее столу всегда подавали свежую дичь, ее никогда не приглашали в трапезный зал, прежде чем там не протопят, даже оргии под спальней королевы прекратились.

Когда пришло известие, что на Рождество Анну призывает в Лондон король, Тирелл впервые за долгое время явился в ее покои с этим сообщением.

– Несмотря на ваш недуг, его величество настаивает, дабы вы посетили двор. Но вы непременно должны выглядеть слабой и болезненной, чтобы ни у кого не возникло сомнений в правдивости слов короля, – холодно проговорил он.

Анна, однако, глядела на него со странным выражением, а когда Тирелл вышел, заметила Деборе:

– Не кажется ли тебе, что сэр Джеймс как будто намекнул мне, чтобы я сделала все наоборот и этим расстроила замыслы короля насчет моей болезни?

Дебора так не считала. Но когда Анна послала Тирелла в вудстокские лавки за тканями, он привез ей на выбор несколько самых ярких и дорогих материй, не забыв также прихватить и двух лучших в городе портных. Теперь даже баронесса Шенли удивилась:

– Он или слишком хорошо разбирается в вопросах, которые его не касаются, или просто туп и не понимает, что таким образом может помешать своему господину представить тебя в глазах знати как измученную болезнью и едва держащуюся на ногах.

Так или иначе, но, когда Анна появилась в Виндзоре перед праздничным богослужением, она выглядела так, что слухи о ее болезни и в самом деле могли показаться ложными. Она была возбуждена, глаза ее блестели. Платье из миндально-зеленой переливающейся парчи с длинным шлейфом и ниспадающими от локтей навесными рукавами было роскошно отделано горностаем и имело глубокий вырез, так что было даже несколько вызывающим. Анна надела изумрудное колье Бекингема, чтобы досадить Ричарду, к тому же она знала, как оно ее красит. Нет, она и в самом деле хотела бросить вызов Ричарду своей красотой, была оживлена, улыбчива, а ее высокий эннен был окутан накрахмаленными волнами муслина, как у самых завзятых модниц.

128