Тяжесть венца - Страница 149

149

В Лондон же ушло сообщение о том, что гонец короля найден убитым и ограбленным дорожными разбойниками. Тирелл благословлял осеннюю распутицу и бездорожье, лишивших Ричарда возможности лично прибыть на Север.

Однако напряжение не оставляло Тирелла ни на миг. Он знал своего господина и понимал, что, если в душу того закрадется хоть малейшее подозрение, он тайно подошлет еще одного убийцу или отравителя. Поэтому Тирелл неизменно встречался и беседовал с каждым, кто въезжал в Конингсборо, от паломников и нищенствующих монахов до крестьян, продающих замку провизию. Теперь он лично следил за приготовлением еды, сам отведывал блюдо перед подачей на стол, а Дебору попросил следить за тем, чтобы, кроме нее, истопника и горничной, никто не поднимался на верхний этаж башни, а ключи от всех дверей всегда были у нее на поясе. Дебора не заметила, как ее неприязнь к Тиреллу постепенно исчезла, ибо сэр Джеймс был сейчас единственным, кто мог помочь Анне.

Хотя от королевы скрывались эти попытки погубить ее, она вскоре поняла, что ее положение опасно, и расспросила обо всем Тирелла. Но когда тот сознался, отнеслась к услышанному довольно беспечно.

– Можно купить у аптекаря рог единорога, или жабий камень.

По губам бывшего убийцы скользнула презрительная усмешка.

– Смею заметить, что эти средства более чем бесполезны.

Он тут же осекся, поняв, что подобные познания выдают его. Однако Анна не придала значения его обмолвке. Наоборот, ласково сжав его руку, доверчиво сказала:

– Я полностью вверяю себя твоим заботам, Джеймс. Признаюсь, я давно не чувствовала себя в такой безопасности, как с тобой.

Тиреллу показалось, что лучших слов ему не услышать и от самого Иисуса.

Несмотря на полную изоляцию Анны от мира, она через Тирелла была в курсе всего, что происходит в стране. От него королева узнала, что Ричард, несмотря на заключение мирного договора с Шотландией, уже не популярен в стране. Побережье осаждали пираты, торговля с континентом шла скверно, дождливое лето погубило урожай, начался падеж скота – и во всем этом обвиняли короля. Люди считали, что он навлек на них гнев небес, что все нынешние бедствия Ричард накликал своими злодеяниями. Даже в том, что его наследник, маленький Эдуард Уэльский умер 9 апреля – день в день спустя год после смерти Эдуарда IV, – все видят знамение, как и в болезни королевы, которую давно никто не видел. Когда король проезжал по лондонскому Сити, улицы пустели, а женщины прятали детей от дурного глаза короля. В ноябре лондонский поэт и записной острослов Вилли Колингборн вывесил на двери собора Святого Павла стишок, который потом повторял весь Лондон. Там были строки, содержавшие более чем прозрачный намек на короля и его советников: «Всей нашей Англией правят Кот, Крыса и Пес Ловел под властью Борова». За этот памфлет поэта приговорили к смерти, согнав на казнь множество народу. Колингборн был казнен варварским способом, каким в старину казнили изменников: его сначала повесили на тауэрском холме, но сняли с петли еще живым; затем вспороли живот, вынули кишки и сожгли их у него на глазах, а потом, поскольку он еще оставался жив, ему вскрыли грудь и палач вырвал еще бьющееся сердце. Говорят, король запретил людям расходиться во время казни, и стражники сдерживали толпу, хотя многих мутило, а женщины падали в обморок. Такая казнь любимца горожан не прибавила королю-убийце популярности. К тому же Ричарду пришлось резко повысить налоги, теперь он даже стал прибегать к беневоленциям – якобы добровольным дарам от богатых людей, – которые так громогласно обличал, когда ими злоупотреблял его брат Эдуард IV. Теперь Ричард готов был выжать деньги откуда угодно, лишь бы закупить побольше пушек, которые он намеревался разместить во всех портах на случай высадки графа Ричмонда – Генри Тюдора.

Чем непопулярнее становился горбатый король, тем громче звучало имя этого принца из-за моря. По всей Англии говорили о брачном договоре, заключенном между последним Ланкастером и законной наследницей престола Элизабет Йоркской. В то же время люди Ричарда III стерегли девушку как зеницу ока.

– Еще одна пленница, – слушая новости, грустно заметила Анна. – Эту принцессу может постигнуть судьба ее несчастных братьев.

Тирелл, однако, так не считал.

– Вряд ли его величество сейчас решится на новое убийство. Да будет вам известно, Ричард даже не рискует созвать парламент, опасаясь, что там пойдет речь о его преступлениях. Все, на что он может решиться, – это выдать ее замуж, лишив Тюдора такого козыря, как союз с Йоркской династией.

В самом деле, перспектива разрыва Тюдора с законной наследницей трона могла пошатнуть его популярность. Ведь в глазах простых англичан он все еще оставался спасителем принцессы из лап чудовища, убившего ее невинных братьев.

В начале декабря в Конингсборо прибыли посланцы Ричарда. Король призывал супругу на Рождество в Лондон. Он выслал значительную сумму, дабы королева не испытывала в дороге неудобств, а также прекрасные конные носилки, украшенные резьбой и позолотой, с геральдическими щитами на дверцах и с подбитыми мехом бархатными занавесками. Он даже прислал королеве в подарок несколько штук различных тканей, а также портного-итальянца, который должен был сшить ее величеству наряд в соответствии с последними веяниями моды. Тирелл, не доверяя милостям короля, тотчас удвоил бдительность, почти за каждым из прибывших от Ричарда установил слежку и не позволял никому из них оставаться с королевой наедине. Мост, ведущий в замок, всегда был поднят, и никто не мог выйти или войти без ведома коменданта. Даже болтливый портной-итальянец не избежал подозрений, особенно после того, как стал восхищаться роскошью покоев королевы и удивляться тому, что удалось создать такой уют в этом огромном каменном склепе. Тирелл полагал, что если среди прибывших есть тайный убийца, то рано или поздно он обнаружит себя, поскольку лишь у него, как у коменданта, да у придворной дамы Деборы были ключи от всех дверей.

149