Тяжесть венца - Страница 155

155

«Кажется, он решительно вознамерился влюбить ее в себя. Бог мой, о чем думает эта девочка? У нее красавец-жених за морем, а она не сводит глаз с увечного, стареющего короля!»

К удивлению Анны, танцевавший с ней виконт Ловел, видимо, думал о том же, ибо в перерывах между поклонами и кружениями неожиданно с негодованием проговорил:

– Его величество чрезмерно много внимания уделяет сей юной леди. Об этом Бог весть что говорят. А сейчас, когда люди и без того о многом шепчутся у него за спиной, королю не следует так компрометировать себя.

Анна не смогла скрыть удивления, и Ловел тотчас опомнился, лицо его вновь стало замкнутым. Анна только сейчас заметила, как он изменился: обрюзг, щеки обвисли, он изрядно полысел, хотя и по-прежнему старательно завивал ставшие бесцветными волосы. Анне он вдруг напомнил испанскую охотничью собаку. «Кот, Крыса и Пес Ловел правят всей Англией под властью Борова», – припомнила она.

Хотя Анна старалась держаться с достоинством, она чувствовала себя все хуже и хуже. Ее бросало то в жар, то в холод, а открытая в вырезе платья спина, несмотря на пылающие камины и тысячи свечей, так замерзла, что тотчас после танца она попросила принести ей накидку и закуталась в нее, устроившись у очага и отказавшись от всех приглашений.

– Что с вами, дорогая? – с самым участливым видом осведомился у нее Ричард. – Думаю, мне следует прислать вам лекаря.

Анна вздрогнула и невольно поискала глазами Джеймса Тирелла. Но его не было поблизости. Ей ничего не оставалось, как подчиниться и уйти в сопровождении слуг Ричарда, ибо она боялась, что потеряет сознание прямо в зале. Последнее, что она запомнила, удаляясь, – это полную торжества улыбку принцессы Элизабет.

«Бедное дитя», – только и подумала Анна, вспомнив, как несколько лет назад сама оказалась в сетях Ричарда Глостера.

Ночью у нее поднялась температура и два дня Анна провела в бреду. Когда она очнулась, то оказалось, что она уже находится в городском особняке Ричарда – Кросби-Холле.

К королеве почти никого не допускали. Было объявлено, что ее величество вновь занедужила и болезнь ее, возможно, заразна. Только Деборе разрешили ухаживать за королевой. Баронесса была крайне обеспокоена тем, что нигде не видела Джеймса Тирелла. Как и Анна, она привыкла находиться под его покровительством и защитой. Теперь же особняк Кросби охранял некто Джон Несфильд, который до этого стерег в Вестминстерском аббатстве королеву Элизабет. Однако, когда Дебора навела о новом страже справки, выяснилось, что это человек исключительной порядочности, который, служа королю-убийце, не запятнал себя ни единым преступлением. Что не помешало обеим женщинам чувствовать беспокойство из-за отсутствия Джеймса Тирелла.

– Что могло с ним случиться? – волновалась Анна.

– Ничего, – качала головой Дебора. – Я справлялась. Говорят, он все время в Вестминстере рядом с королем. Бог мой, миледи, не мог ли он предать вас и вновь стать человеком Ричарда?

– Нет, – убежденно ответила Анна. Она была совершенно уверена в чувствах к ней Джеймса.

…В первый день нового 1485 года состоялось обручение Кэтрин Плантагенет с Уильямом Хербертом, графом Хантингтоном. Королева не присутствовала при этом, но Дебора по ее просьбе отправилась в Вестминстер. Анна, с трудом встав на колени перед Распятием, долго молилась за счастье дорогого для нее существа. Она не надеялась, что Ричард позволит ей проститься с дочерью перед ее отъездом, но она и не хотела этого, моля небо только об одном – чтобы жених и невеста как можно скорее покинули Лондон, удалившись в непокорные королю уэльские земли, где Хантингтон сможет уберечь свою нареченную.

Дебора вернулась растроганная и взволнованная и сейчас же сообщила, что Кэтрин и Уильям уехали тотчас же по завершении обряда. Анна расплакалась. У нее вдруг появилось щемящее предчувствие, что ей не придется больше увидеться с дочерью. Дебора успокоила ее: Кэтрин велела передать, что будет молиться за здоровье матери, и надеется, что к лету королева поправится и сможет присутствовать на ее бракосочетании. И еще – они с Уильямом послали к королеве одного человека, который сейчас ожидает внизу. Кэтрин сказала, что она спокойна за мать, если рядом с ней будет этот однорукий воин.

– Оливер! – сразу встрепенулась Анна. – Но, Пресвятая Дева, как же мне повидаться с ним?

Дебора замялась.

– Я неплохо поладила с этим новым стражем Джоном Несфильдом. Он доверяет мне и не стал сомневаться, когда я выдала Оливера Симела за своего кузена. Так что, думаю, устроить вашу встречу не составит труда.

Анна даже не ожидала, что ее так растрогает встреча с Оливером. С тихой полуулыбкой глядела она на его костистое, иссеченное шрамами лицо сурового воина, лицо верного друга.

– Почему ты мне ничего не рассказал тогда в нашу последнюю встречу в Мидлхеме? Ведь ты уже все знал! Как ты мог оставить меня в лапах такого чудовища, как Дик Глостер?

Оливер ничего не ответил. Сидя подле ложа Анны, он держал ее тонкую, почти прозрачную руку. Он не напомнил ей, что тогда она уже ждала ребенка и была связана с горбуном супружескими узами. И сейчас, глядя на ее изможденное лицо с запавшими щеками, на ее бескровные губы и страдальческие глаза, он понял, что случилось самое страшное – все муки ада она познала здесь, на земле.

– Почему вы не позвали меня, леди Анна? – В его голосе звучали боль и тоска. – Ведь я просил вас об этом. О, если бы вы знали, как долго я искал вас, когда поползли слухи о вашей болезни!

– Ты сделал для меня большее, Оливер, – мягко улыбнулась Анна. – Ты был с моей девочкой, ты оберегал ее.

155