Тяжесть венца - Страница 157

157

– И тем не менее – соглашается. Смею также заметить, что с этой дурехой мы дадим династии прекрасное продолжение. Не такое, как с острой на язык умницей Анной Невиль.

Королева усмехнулась.

– Насколько я припоминаю, подобные соображения не посещали вас, когда вы в замке Ноттингем убеждали Анну Невиль продлить род Ричарда III.

При этом напоминании у короля заходили желваки.

– Для Анны Невиль было бы безопаснее не упоминать о том, что ее государь имел милосердие забыть.

До Анны вдруг дошло, что они говорят о ней в третьем лице, как о ком-то, кто уже не имеет никакого значения. Эта мысль удивила, но не испугала ее. Слишком уж она сжилась с постоянной угрозой гибели.

– Кажется, вы уже решили, Дик, что наденете венчальный наряд тотчас после траура по мне?

Ее голос прозвучал так спокойно, что в темных глазах короля на миг мелькнуло нечто напоминающее восхищение. Однако он сейчас же рассмеялся неприятным дребезжащим смехом.

– О, я все же не такой дьявол во плоти, как вы полагаете! Вспомните, Анна, мы всегда с вами находили компромиссные решения. То же я предлагаю вам и теперь. Вы публично подтверждаете, что больше не в состоянии зачать, что отказывали в последнее время мне в супружеской близости, что наши отношения уже давно лишь видимость брачного союза, а я после этого добиваюсь развода с вами. Мне нужна новая королева!

Развод! В первое мгновение Анна едва не подпрыгнула от радости. Ей показалось, что на нее снова повеяло воздухом свободы. Но уже в следующую минуту она поняла, что Ричард вновь расставил силки, в которые она чуть не попалась. Нет, слишком много тайн и преступлений короля ей известно, чтобы он так просто отпустил ее на волю. Ему нужен благовидный предлог для развода, а затем – жертвой больше или меньше, его это не остановит. Если она умрет не его супругой, это не бросит тень очередного преступления на шкуру кровавого Вепря. И неважно, сумеет ли он убедить подданных в законности этого кровосмесительного брака, а вот лишить своего заклятого врага Генри Тюдора такой причины для возвращения, как Элизабет Йоркская, на которой он женится сам, – вполне сможет. Если Элизабет Йоркская не будет считаться нареченной Тюдора и брачный контракт, заключенный вдовствующей королевой с последним Ланкастером, потеряет силу, – его основной противник утратит большую часть своих шансов получить поддержку в Англии.

Все это молниеносно пронеслось в ее мозгу, и она, откинувшись на подушки, рассмеялась громко и не вполне натурально.

– О нет, Дик! Никогда этого не будет. Вы столько раз гнули и ломали меня по своему усмотрению, что наконец пришел и мой час восстать против ваших планов и не дать свершиться новым преступлениям. Нет, вам не избавиться так просто от меня! И если вы затеете бракоразводный процесс, я стану кричать, что все это пустая болтовня, что я следовала за вами из замка в замок (такие слухи вы сами распускали) и наша супружеская связь ни на день не прекращалась, разрыва между нами вы вдруг захотели лишь потому, что Элизабет Йоркская пользуется теми же чарами, которыми в свое время ее мать околдовала вашего брата. Вы ведь всегда любили потолковать о том, что Элизабет Вудвиль не иначе как чарами заманила в свои тенета Эдуарда IV. Нет, Дик, вас не любят и не доверяют вам на Юге королевства, но посмотрим, как к вам начнут относиться на Севере Англии, если вы ради кровосмесительной связи с собственной племянницей разведетесь с женщиной из дома Невилей. А когда вы опять начнете уверять, что я больна и не могу дать вам наследника, то я клятвенно заявлю, что это лишь кара Господня за все ваши грехи и преступления.

– Замолчи! – вдруг закричал Ричард. – Замолчи, дьяволица!

Он стоял над ней, сгорбившись, со скрюченными пальцами и черными, как преисподняя, глазами. Он задыхался от ярости, его била дрожь, пена выступила на губах. Очевидно, ему стоило невероятных усилий сдержаться и не кинуться на нее. Но он все же справился с собой и выдавил кривую, сверкнувшую блеском клыков улыбку.

– Больше мы не будем видеться. Но знай – ты умрешь. Я сгною тебя. Ты безвозвратно исчезнешь, и все королевство убедится, что не по моей вине зачах последний ничтожный отросток на древе Невилей, – процедил Ричард и так стремительно вышел, что от взмаха его плаща погасли свечи.

Анна осталась лежать в темноте, натянув на лицо покрывало, и, как никогда прежде, отчетливо ощущала себя обреченной. Однако чем ровнее начинало биться ее сердце, чем больше она успокаивалась, тем большее испытывала торжество. Во-первых, она наконец смогла противостоять воле Ричарда, а во-вторых, поняла, что он уже не может угрожать ее Кэтрин. В ней проснулось отчаянное желание бороться, а с ним пришла и мысль, как она может защитить себя. Найдя в темноте серебряный колокольчик, она стала отчаянно звонить, пока не появилась перепуганная Дебора.

Анна велела ей немедленно позвать к ней Оливера, а когда тот явился, попросила, чтобы он отправился к Стэнли и напомнил ему данную им клятву – о том, что в беде она может положиться на него. И сейчас ей действительно нужна его помощь. Пусть Стэнли, не теряя ни минуты, пошлет гонцов во все графства, во все замки, пусть распространит в кругу высшей знати и сановников весть, что Ричард III намеревается извести свою жену ради женитьбы на Элизабет Йоркской. Пусть эти слухи коснутся ушей знати, духовенства, купцов, городских старшин. Пусть Оливер потолкается по лондонским кабачкам и тавернам и повсюду расскажет, что Ричард держит затворницей и травит ядами королеву Англии ради кровосмесительной связи с родной племянницей, братьев которой он повелел удушить в Тауэре. И чем шире и скорее разойдется этот слух, тем в большей безопасности окажется она. Вот где припомнятся Ричарду и одинаковые платья королевы и принцессы Йоркской, и его ухаживание за этой девицей во время рождественского пира.

157